Моя любовь к животным хорошо известна: мух в квартире ловлю и тут же выпускаю на улицу со словами «Больше не прилетай!», если было можно, то отменил бы все мышеловки, потому как мышек жалко, не могу смотреть, как хищники поедают нехищников, отлично, конечно, понимая, что по-другому не получится, ибо хочется кушать.
Все собаки для меня друзья, даже те, которые меня же и облаивают с головы до ног. Кошек люблю, птичек. Даже тех, которых боюсь страшно, тоже люблю.
Если встречаюсь где-нибудь на улице с какой-то симпатягой, то непременно подзову, «кис-кисну», или просто ему улыбнусь – зверюшке от этого, думаю, тоже приятно станет. Так и пытаюсь ужиться с природой в гармонии.
А уж если встречу козявку-несмышленыша, то прихожу в неописуемый восторг, пытаясь тут же познакомиться, погладить и приласкать. Но бывает, что не всегда это идет ей на пользу, и тогда…

На днях попал я на барахолку, огромную, как государство в государстве. Бродил по ней, искал нужную вещь. И дорога привела меня в одно место, забитое до отказа всем, что, наверное, существует на свете – от иголки из бронзового века до машины времени. Продавец всего этого добра жил прямо здесь, потому как убрать его куда-то в отдельное место не представлялось возможным – не одна машина потребовалась бы, чтобы все в нее вместить и вывезти.
Вдруг посреди добра я увидел козявку, она весело бегала по вещам, что-то там себе вынюхивая и обследуя.
— Эй, козявка, иди сюда!
Козявка насторожилась, но, судя по ее выражению лица, вполне была согласна со мной подружиться.
— Иди, не бойся!
Козявка стала приближаться, виляя хвостом.
— Не надо ее звать!
Хозяин добра и, по совместительству, козявки обращался ко мне.
Козявка остановилась в метре от меня.
— Почему? Я хочу ее погладить.
— Я специально ее дрессирую, чтобы ни к кому не подходила.
— Зачем же?
— А вот представьте: отвлекусь я с каким-нибудь покупателем на минуту, тут подойдет кто-то и подзовет к себе собаку. Та к нему подбежит, а он ее хвать — и за пазуху. И будет она через полчаса вариться в чьем-то супе.
— М-да… Об этом я как-то не подумал.
— Поэтому я воспитываю собаку так, чтобы никого к себе не подпускала, да и вещи она должна охранять.
Я смотрел на козявку, козявка смотрела не меня детскими глазами, нелепая, глупая и пока еще добрая.
Еще не понимая – чтобы выжить, нужно обязательно стать недоверчивой и злой. Ведь добрые и доверчивые по обыкновению оказываются в чьем-то супе.