Я не знаю, с чего начинается утро в женских компаниях, в мужских оно начинается с вялых попыток создать видимость проведения некого подобия гимнастических упражнений. Типа, мужики должны быть всегда в форме, особенно после сна и команды «подъем».
То ли это еще со службы в армии повелось, то ли в генах заложено от предков наших, когда надо было с раннего утречка за мамонтом бежать, чтобы его завалить и семью свою накормить завтраком.
Наше утро в гостинце началось с мучительного пробуждения после прошедшей бурной ночи. Вроде бы, ничего такого особого и не произошло, а все части наших мужских тел жаловались нам, кто скрипом, кто ноющей болью, кто тяжкой ломотой.
Виталий Сергеевич первым решил показать пример, предприняв попытку отжаться от пола. С кряхтением принял позу партизанского лазутчика, уже залег «на земле», да вот беда – дальше этого сил уже не хватило. «Э, ладно! Обойдусь!» — сказал сконфуженный Виталий Сергеевич и пошел умываться.

Алишер с легким стоном «О, моя спина», вообще ничего не предпринимал. Ему, надо отметить, было хуже, чем нам. Мало того, что возвратился от женщин среди ночи, так, оказывается, не смог улечься и найти оптимальный вариант своего расположения в комнате.
Две кровати были в его распоряжении – одна напротив окна, вторая непосредственно под ним. Сначала он лег на ту, что была подальше – не пошло, жарко и неуютно. Через некоторое время он мигрировал на ту, что стояла под окном. Вроде, стало получше, но все равно, утром возле кровати на полу обнаружились в беспорядке валяющиеся одеяла, простыни и многое другое, чего Алишер во время сна сбросил с себя и с кровати (не зря он нас подозрительно настойчиво предупреждал, что по ночам он лунатик).

А я просто сидел на кровати и смотрел в окно. Оно выходило на общежитие какого-то учебного заведения. Знаете, забавно смотреть в окна общежития, причем, странное дело, если прошлым вечером я видел в окнах исключительно его мужскую часть, то утром – только женскую.
Не подумайте ничего плохого — девушки в окнах были приличными и ничего такого эдакого не вытворяли. Я с улыбкой наблюдал, как в пяти разных комнатах одновременно, на разных этажах, независимо друг от друга, девушки делали одно и то же — приводили себя в порядок после сна, держа перед собой зеркала. Да, а чего они еще должны делать утром?! Это мужики – зарядку, а девушки – только красоту!

К этому времени из ванной вышел Виталий Сергеевич с вопросом к Алишеру: «Ты чего так долго у наших девчонок был?»
«Ничего, мы просто сидели и болтали» — честно признался Алишер, а мы ему, конечно, поверили.

Я же думал – мыться или не мыться, бриться или не бриться. Не подумайте, что я разгильдяй и неряха. Нет, я не такой! Но! Бриться мне в любом случае было нечем, поэтому второй вопрос разрешился сам собой. В принципе, суточная щетина мне идет, и я особо не переживал, стараясь представить себя Жаном Рено из «Леона» (ага, мне только девчонки с кактусом рядом не доставало!).

Вот так, где-то полчаса мы с трудом приходили в себя после вчерашнего, а в дверь уже слышалось «Можно к вам?» от наших девушек. «Да можно, конечно! Чего уж там! Заходите!» — отвечали мы, несмотря на то, что бродили по комнате раздетые и в полудреме. Это девушки стеснительные и все такое прочее, мужикам же стесняться нечего.

«Как спалось? Ну, вы как, готовы?» — спросили нас девушки. Мы ответили, что спалось великолепно, и бодро закивали головами, типа, да, готовы (все мужики – не только сволочи, но и жалкие лицемеры!).
«Тогда мы вас ждем внизу завтракать».
«Спасибо, мы сейчас придем».

Не скажу, что мне хотелось есть. Честно признаюсь, вчерашний шашлык до сих пор сидел в моем горле странной кислятиной, постоянно хотелось пить. Я спустился вниз.
В гостинце на первом этаже оказалось некое подобие бара, была даже барная стойка, правда, бармена за ней не было. Приходилось самообслуживаться, благо наши девушки прихватили с собой немалый запас съестного. Я для приличия отхлебнул чая, пожевал печенье, огляделся вокруг, одобрил состояние бара и предположил вслух, что мог бы запросто здесь остаться на должности бармена.

Часы меж тем показывали что-то около 8.30 утра. Начинался второй день нашего пребывания в Самарканде. И я твердо сказал самому себе – хоть убейте, но я найду то, за чем сюда приехал.