Путешествие в Бухару. Часть третья: духовная Бухара

Именем утреннего тумана
научись быть легче всего вокруг, подниматься над тревожащим, сумрачным.
Сглаживать острое, вдыхать в лёгкие нежное, касаться других так,
словно нет в мире ничего более хрупкого и живого.

Именем океана
не давай тому, что на поверхности, отвлекать тебя от внутренней глубины.
Не соотноси себя с капитанами и кораблями – пусть и дальше себе играют,
всё твоё – сокровища, и миры – внутри.

Именем позднего холодного винограда
береги внутреннее ощущение времени, не подгоняй себя, не вини за ещё не сделанное.
Чувствуй, как плоды и чувства созревают в тебе самом — в самое подходящее из времён.

Именем золотой линии, проходящей сквозь тебя к Солнцу,
чувствуй эту связь – как всё соединяется со всем, и как ты растёшь, и становишься равным себе по сути, и обретаешь новую силу,
и голос звучит громче – как раз, чтоб свои услышали, чтоб откликнулись и остались, и обращались к тебе
Именем жизни
© «Кит не спи»

Мои любимые строки. Кажется, в них – все дороги к Богу, невидимые и невесомые. Как Свет познания, чертоги Разума, полёт Души. Как линии стремления к Истине. Они всегда легки, чисты, с источником внутри. И храмами остались в мире, объединив в себе по всем земным канонам нити рационального, чувственного и непознанного. Мистического – и реального жизнью каждого великого Человека, наверное, в каждой стране и культуре мира…

Сегодня я расскажу об одном из них и его прекрасном и мудром наследии Востоку.
Баха ад-дин Мухаммад аль-Бухари, Бахауддин Накшбанд (1318-1389) – сын ремесленника и один из духовных отцов Суфизма, дарован судьбой Бухаре и там к лику святых причислен. По старой доброй традиции Востока его становление черпало вдохновение из Рода. Мужчины в Семье, кто чем богат и чем полна была Душа, передавали сыновьям свои ключи от Мастерства, свои Знания, «скрижали» Веры. Так, к суфизму интерес Бахауддин наш перенял от деда. А затем, когда созрел в нём Ученик, мир привёл его к Учителям великим. А верность идеалам и пути, внимание чистое, намерение Души, крепя серьёзность устремлений, вели его тропой Предназначения. Он стал как полная Луна, что целостность собой являет – единый образом, богат потенциалом. И как Цветок по замыслу природы становится прекрасным Плодом – так и Накшбанд Бахауддин стал Учителем духовным, нёс премудрости в восточный мир.

В своих посланиях людям назидательных он призывал всех к простоте, непритязательности – и в то же время ко служению Жизни во всех её слоях и смыслах. Потому что, как жемчужинку шлифует море, неудобство, трения, прибои, – так и мирская жизнь отлично формирует качества и ценность Личности. Учитель воплощал собою Образец, Учение, в котором обличал религиозный блеф и лицемерие, какими видел аскетизм, уединение, театр обрядовости и показушность набожности и как предел морального упадничества – прошение подаяния, бродяжничество. Он также выступал уверенно против поста сорокадневного, против громкого произнесения зикра, что значит «отправление молитвы».

Ведь если Бог во всём (вокруг, внутри), Он видит всё, что скрыто в глубине Души, и как в обычном нашем проявлении мы ценим всё Его Творение – во всей Вселенной маааленькую клетку, нашу чудесную Планету… Как мы, ионы этой клетки, живём здоровой Семьёй крепкой – или мы в клеточной мембране возводим стены-баррикады и соки дружно поглощаем, и засоряем, разделяем… Так подумалось, поднявшись над всем миром. Эти послания Бахауддина звучали 6 веков назад – но мне созвучно его видение, как будто в те седые времена его сторонником, учеником была.

Конечно, время изменилось, в русло прогресса, экономик влилось. Жизнь ускорилась и уплотнилась. Но коль были в истории страны такие благородные Сыны – то, просто вспомнив его образ и наследие, почувствуешь надежду Улучшения. Вернёмся же в простые будни Накшбанди – к его талантам, ремеслу, истокам имени. Он был не только Мудрецом и Светочем суфийской мысли – он был ещё прекраснейшим ткачом, в камху вплетавшим шёлковые нити (*камха – ‘шёлкова ткань’). А также – вот и подошли к разгадке таинственного имени Накшбанд – он резьбой великолепной искусно украшал металл (*Накшбанд – ‘резчик по металлу’).

И так, в изящном мирском танце энергий Неба и Земли, Учитель выше поднимался в познаниях своей Души и ещё краше углублялся в художества своей руки. И, как Река в своём движении к слиянию с Морем всем своим течением, он устремился потом в хадж к святым местам – зенице смысла правоверных мусульман. Три года занял путь Бахауддина к заповедным Мекке и Медине. После того его высокое Сознание окрепло Верой, озарилось Идеалами, какие исцелили бы сполна жизни народов на земные времена: то отрешение от роскоши, стяжательства и Абсолютная Духовная Чистота. Богослов и духовный наставник Накшбанди Бахауддин усовершенствовал учение и миру практику дыхания подарил, с какой читаться должен тихий зикр. И, судя по всему, ту технику узнают все практикующие йогу и квадратное дыхание: чередование в определённом ритме задержек дыхания, вдохов и выдохов. Быть может, там был свой молебный ритм, но суть в культурах вековых одна, сакральная – поток сознания, слов, особое дыхание.

Как всё под Богом, что имеет Сердце, учению в мире открывались дверцы. Очень быстро, широко его влияние росло, как Солнце, возносясь к зениту славы – идеи благородного ислама разносились кочевыми племенами по всей территории Средней Азии и мусульманского Поволжья, в Османской Турции, на Индостане тоже. В этом пространстве, между Небом и Землёй, орден адептов Накшбанди вершил свой промысел благой. И символом такой триграммы, гербом с посланием о Главном, «секретом» миссии его единым было Сердце с именем Аллаха в середине. Благочестивый богослов всей жизнью был своей таков: В деле – руки, в Сердце – Бог. Своим поступком, словом и примером он был накшбанд Духовности в своём краю и времени – и, нанося чеканку и узор, в сознании общества он возводил «Собор».

Как жизнь его, которая была в высокой святости проведена, над родной Бухарой возвела «купала» – покровительства, благословения, от всех несчастий ограждения. Лишь над собой Накшбанд Бахауддин купол воздвигнуть «запретил». На месте его святого покоения раскинут сад умиротворения, в нём культовые построения ютятся ближе к мавзолею, чей Лотос святость этих мест лелеет. Лишь над самим захоронением, на все попытки зодчих несмотря, постройки рушились, встречая «отторжение» – как будто воля Накшбанди на то была. Как будто Дух его хотел последний людям дать Завет: не должен Верующий никакой стеной быть отлучённым от Небес.

С тех давних пор по наши дни, в любую пору года, со всех уголков Азиатской Земли сюда течёт поток народный. Чтоб прикоснуться, чтоб воды глотнуть, молитвой Сердца и Души прильнуть и получить благословение, напутствие иль исцеление. Троекратное же посещение святого места покоения благочестивого Бахауддина приравнивается к хаджу в Мекку и Медину. А ещё нам поведал радушный хозяин гостиницы, что пары туда приходят, чтобы стать наконец-то родителями.

Там чудо-кроны древних шелковиц, раскинув ветви сферой лиственной, всем предлагают отдохнуть в тени своих объятий восхитительных. И мы там были, всей своей вселенной вкушая воздух, вид необыкновенный. И вы сейчас, с чувством причастности к Легенде, свершите этот моцион волшебный!

места духовной силы в Бухаре

Бахауддин Накшбанд

святая Бухара

святое место Накшбанди

Накшбанди Бухара

святые места Бухары

путешествие в Бухару

святые места Бухары

росписи на потолках

прогулки по Бухаре

святые места Бухары

Накшбанди Бахауддин

мавзолей Накшбанди Бахауддина

описание жизни Накшбанди Бахауддина

постулаты Накшбанди

Комментарии

  1. Olja:

    Духовная Бухара — напоминает легегду или сказку изложенную ее очаровательной гостьей) как бальзам на душу❤
    Очень впечатляет, что все эти шедевры архитектуры созданы руками человека — без бездушных машин, все выложенно, камешек ща еамешком — чьими-то бережными и зсботливыми руками

Комментировать

Return to Top ▲Return to Top ▲

Истории из жизни в рассказах и фотографиях