Есть в нашем языке такие редкие интеллигентские слова, от которых у многих где-то в нижней части тела сжимается, когда эти слова так или иначе неожиданно употреблены. Типа: «Волюнтаризм!» — «В моём доме попрошу не выражаться!»
И вот, когда такие слова употребляет женщина…

Сначала эта такая женщина таких слов тебе еще не пишет – сдерживается. Но когда однажды на ее много букв от выпитого в одиночку мартини ты, трезвый и уставший, отвечаешь «Ништяк!», то получаешь в отместку «Лапидарный Вы наш!» — и думаешь, тихо оскорбляясь, что же это она имела в виду, потому что забыл когда-то посмотреть в словарь.
Но потом, погуглив упущенное и бесстыдно напившись арока от стыда за свое невежество и позднее восхищение ее изящными формами, ты пишешь ей, возбужденный, в час ночи: «Быстро бери такси и приезжай ко мне пить джин, умная такая! Лапидарно говорю!» На что только утром получаешь на похмельную голову ответ: «Отныне буду Вас манкировать, ибо я не терплю амикошонства! Не ожидала от Вас такой эпидерсии, сударь!»
И ты, опохмеляясь, опять гуглишь… А потом, уже почти влюбленный, от всей души ей пишешь, схватившись за соломинку своего английского: «Пардонте, сударыня, но теперь Вам имя – Serendipity (Серендипити). И мы просто обязаны выпить джина на брудершафт, царица моего Египта!»
На что получаешь следующее: «Я знаю английский, сударь. Но все же предпочитаю исконно русский аналог этого имени – Пердимонокль. А Вас я назову КОКПЭ – Крошка От Красного Перца Эстетична. Это я сама придумала, ибо Вы мне понравились, хоть Вы и крошка, ха-ха!»
Ну, думаешь, дожил — Кокпэ и Пердимонокль…
И пишешь: «Хрен тебе! Будем Миша и Маша!» На что получаешь более чем лапидарный ответ: «Согласна!»

Автор — Михаил Сиверский, Ташкент