А кто из вас может нарисовать правильный круг без помощи циркуля? Хотите сказать, что запросто его нарисуете? Что же, попробуйте!
Сегодня студент попросил у меня циркуль, чтобы нарисовать круг, и тут я вспомнил свою давнюю историю из школьной поры.
Я поблагодарил парня за великолепную возможность рассказать ее на своем блоге, а ему посоветовал воспользоваться подручными средствами, либо поступить так, как сделал это я много лет назад.
Начну с того, что моим самым любимым предметом в школе была география. Ну а как же, далекие страны всегда манили меня своей загадочностью, а карта мира, висевшая над моей кроватью, лишь усиливала желание где-нибудь когда-нибудь побывать.
В те годы я даже и не мечтал о путешествиях в реале, поэтому путешествовал вместе с Юрием Сенкевичем (он – в моем телевизоре, а я – в комнате перед ним). Вот так и знакомился я с разными странами. Тогда я мог практически назубок перечислить все страны мира и их столицы, рассказав о них много чего интересного.
В школе мне везло с учительницами географии (их у нас было тоже немало) – почти все они учили нас легко и с интересом. Ну а я, научившись многому сам, получал лишь только удовольствие от уроков географии. Поэтому по географии я был круглым отличником, так сказать, авторитетным специалистом в классе.
И вот однажды руководство школы решило отправить меня на городскую географическую олимпиаду. Я и моя учительница поехали в воскресное утро в одну из городских школ, где эта олимпиада была организована. До сих пор я вспоминаю тот день, а иногда, проезжая мимо той школы, заново его переживаю, хотя прошло страшно сказать сколько времени.
Всех «олимпиоников» собрали в классе, и нас оказалось там человек тридцать, а может быть, даже и больше. Я уж точно и не помню, сколько было заданий, но мне, кажется, выпало написать про Норвегию с ее климатом и полезными ископаемыми (опять же спасибо Сенкевичу за те знания, которые у меня были по этой стране!).
Что было вторым пунктом, точно не помню, а вот третьим заданием было нарисовать какую-то диаграмму – то ли процентное соотношение населения, то ли территории, то ли еще что-то.
Самым неприятным сюрпризом для меня было то, что диаграмму следовало изобразить в виде круга. К большому сожалению, я абсолютно не был технически подготовлен к такому повороту событий, так как моя учительница сама не знала, да и мне не сказала о том, что нужно с собой взять хоть какие-то инструменты в виде циркуля, транспортира, цветных карандашей или фломастеров и т.п. Да что там говорить — я даже не взял с собой ручку! Мы думали, что все это нам дадут непосредственно на месте. Какой там! Никто нам ничего не дал, ручку-то я кое-как нашел, а про все остальное оставалось только вспоминать и жалеть.
Я с завистью наблюдал за своими соперниками, которые разложили вокруг себя все необходимое для рисования диаграмм. А я сидел и думал, как выйти из такого глупого положения. И, увы, придумал такой вариант, который до сих пор вгоняет меня в краску, потому что это было самое наиглупейшее из всех возможных глупых решений.
А сделал я вот что: я, как мог, аккуратно нарисовал круг, потом разбил его не сектора, потом прописал в них пропорции (что требовалось по заданию). Ну, вроде бы, получилось весьма недурно, если только не принимать во внимание то, что круг «слегка» смахивал на яйцо.
Казалось, на этом стоило и остановиться, но я не был самим собой, если бы не добавил «изящный штрих» напоследок. (И здесь я начинаю медленно покрывать пунцовым цветом от стыда из-за своей детской непосредственности, граничащей с подростковым идиотизмом).
После диаграммы и комментариев к ней я честно и прямо написал следующее: «к сожалению, у меня не было циркуля и цветных карандашей, поэтому прошу у вас прощение за неаккуратность, допущенную при рисовании диаграммы».
Как вы понимаете, данное прошение было адресовано членам «олимпийской комиссии». Могу представить, что они подумали, увидев такую надпись в конце моей работы. Я же, дурак, подумал тогда, что искреннее и честное признание смягчит сердца проверяющих, и если уж не первое, то второе место мне в олимпиаде обеспечено.
Но такое мое трепетное отношение к проделанной работе комиссией оценено никак не было, я не попал, похоже, вообще никуда. И с той поры ни в каких олимпиадах я больше не участвовал, хотя любви к географии так не потерял.
Теплится еще ее огонек во мне, травит душу, нашептывая по ночам истории про заморские страны и теплые моря. И тогда сквозь шум далекого прибоя я отчетливо слышу чей-то, доносящийся хриплым эхом, голос: «Пиастры! Пиастры! Пиастры!».