Мы сидели в отстойнике и с унынием смотрели на проходящих мимо нас и через терминал пассажиров – им было можно, а нам нельзя. Нам было скучно. А еще очень хотелось есть и пить. Но никуда уйти мы не могли, максимум – пройти в туалет, который был на наше большое удивление очень и очень чистым. Кстати, там мы и воды попили, ибо вода в кране была. Так продолжалось около часа.
А потом к нам в отстойник добавили весьма колоритную фигуру – еще одного неудачного пассажира, которого никто не встретил. Это была женщина лет семидесяти, но не просто женщина, а индианка. Она была, как говорится, конкретно индианка, т.е. со всеми атрибутами этой нации: пятнышко во лбу, длинное до пят белое сари, смуглая кожа. До этого я никогда близко с индусами не сталкивался, а вот тут случилось это «радостное» событие.
Нет, честно, я рад тем моментам, которые произошли в моей жизни! Когда еще мне выпадет счастье вот так запросто находить приключения, а потом о них рассказывать!
Итак, к нам присоединилась пожилая индианка. В отличие от нас, она довольно сильно стала возмущаться. Но ей популярно (и культурно) объяснили, что не стоит этого делать, нужно просто ждать.
Мы втроем сидели на скамейках и спокойно наблюдали за всем происходящим, так как знали, что ничего не добьешься — закон есть закон!
Индианка, помахав еще несколько минут руками возле поста, решила присоединиться к нам, но, похоже, все внутри у нее бурлило, и ей нужно было выплеснуть все то негодование, которое «недовыплескивала» в адрес таможенников.
Уж не знаю, чем я выделялся на фоне своих друзей, — то ли моя физиономия говорила о том, что со мной можно делиться всеми своими невзгодами, то ли женщины меня любят, — но пожилая индианка начала жаловаться именно мне.
Она говорила о том, как несправедливо задерживать ее на границе, как это противозаконно, как это ущемляет права национальных меньшинств, как ее сильно ждет, не дождется сын на той стороне.
Друзья мои, я выслушивал все ее тирады со стоическим видимым спокойствием, еще и пытаясь успокоить бедную женщину, а сам про себя думал: интересно, что она мне говорит.
Ведь я практически ни черта не понимал, я только домысливал смысл всего сказанного! Помесь английского языка с каким-то индийским диалектом делала речь индианки для меня такой же загадочной, как шумерский букварь. Так продолжалось минут тридцать. Потом кто-то позвонил, женщину позвали и пропустили через пост. Мы опять остались одни.

Время шло, а за нами так никто и не приходил.
И вот, наконец, часа в три по Гринвичу нас подозвали к окошку, а на той стороне мы увидели свою спасительницу – жену бельгийского координатора проекта. О, Господи, неужели все закончилось?! Похоже, что да.
Взяв нас буквально за руки, миссис Лив (так звали эту симпатичную женщину), повела всю нашу компанию дальше, вглубь Голландии.
Но нужно было пройти еще один контроль, где выдавали багаж (если вы помните, я сказал, что взял с собой свой самый большой чемодан – надеюсь, понятно, для чего). Там опять возникли проблемы.
Первая – вновь с нашим Умидом и его чертовой дыней.
Контролер (кстати, тоже похожий то ли на индуса, то ли на пакистанца), очень недоверчиво посмотрел на дыню и … решил ее «завернуть», т.е. потребовал в Голландию ее не проносить. Но Умид так «сдружился» с дыней, что без нее проходить в Европу не захотел, сказав, что лучше вернется домой, чем отдаст свое сокровище.
Ладно, пришлось сотруднику аэропорта популярно объяснить, что это «национальный фрукт» (да, именно так я и сказал – «national fruit»!) для наших уважаемых бельгийских друзей, что это то единственное, что мы можем им подарить от всей души. Похоже, это подействовало на парня, и он нас пропустил, и дыню тоже, к огромной радости Умида.
Все это было, конечно, хорошо, но еще оставался мой чемодан! По секрету скажу, что в чемодане лежал еще один чемодан, но поменьше. Уверен, вы меня понимаете: я ехал в Европу, а возвращаться мне нужно было в свою любимую страну. Так что, два чемодана мне было в самый раз.
Итак, выйдя в зал, где происходит выдача багажа, мы мой чемодан, естественно, не обнаружили (было бы очень смешно, если бы все было наоборот).
Всей дружной компанией – я и мои друзья, а также миссис Лив, – мы долго бродили в огромном зале среди различного багажа и людей и искали мой «крутой» чемодан. Увы, поиски ни к чему не привели: чемодан, похоже, стырили. Эх, ну как я мог так плохо подумать об Амстердамском аэропорте и его очень честных сотрудниках?!
Обратив внимание на нашу поисковую команду, к нам подошла женщина-полицейский. Узнав о нашей пропаже, она позвала нас к себе в кабинет, где я с радостью увидел свой ненаглядный чемоданчик. Оказывается, мой чемодан стоял один-одинешенек посреди зала в течение долгого времени (ровно столько, сколько мы находились в отстойнике, т.е. часа три).
В конце концов он привлек внимание полицейских и те, недолго думая, перенесли его, как очень подозрительный предмет, в отдельное помещение. Вот там я его и нашел.
Все, на этом наши приключения в аэропорту закончились!
Мы, наконец, вышли на свободу и она была прекрасной! Видя, как мы измучались, добрейшая миссис Лив решила сделать нам подарок, пригласив в кафе и заказав каждому из нас стакан свежевыжатого сока апельсина. Это было очень вкусным завершением наших мытарств.
На часах было около четырех часов дня, но нам еще предстоял довольно длинный путь до Антверпена. Выйдя на улицу, мы прошли до стоянки, подошли к шикарной машине миссис Лив и ее мужа (Saab-9000), погрузили в нее свой багаж, погрузились сами и отправились в Бельгию.